КАРЬЕР
	
- Суки, зачем они сюда экскаватор-то пригнали?	
	Трифон, рабочий, отложил лопату в сторону, снял грубые коричневые 
рукавицы и вытер лицо ладонью.
- Дык, товарищ полковник, здесь кирками да лопатами, извините, хуй справишся...
	Пожилой подполковник Алексей сжал зубы, проворчал чего-то, выпустив 
из рта пару облачков пара, сложил руки за спиной и нервно зашагал по оледеневшей
чёрной земле.
	Он с отвращением посмотрел на группу рабочих, пытающихся раскопать 
мёрзлую землю. В своих серых ватниках они казались Алексею голубями, которые
толпились вокруг насыпанных для них крошек. "Сволочи," - раздражённо думал он, -
"Я в своё время окопы копал... Да минус тридцать тогда было... Зубами грызли,
а копали... А им, видишь ли экскаватор подавай!..."
	Алексей достал сигарету из пачки, лежащей в нагрудном кармане и
нервно закурил. 
	В это время к нему подошёл усатый немолодой человек в форме, отдал
честь и проговорил:
- Там это, экскаватор приехал. Пропустить просят.
- Пускай.
- Конечно, - ответил человек в форме и уже собирался уходить, но Алексей
его окрикнул.
- Слушай, а Саваров там?
- Кто? - не понял участковый.
- Летенант, молоденький такой, белобрысый?
- А-а-а-а... Там.
	"Сука Саваров. Сволочной он тип всё-таки."
	Скоро раздался сильный грохот, вороны, противно каркая, рванули с голых
чёрных деревьев и скоро в парк вьехал новенький ораньжевый экскаватор, 
неторопливо ворочая гусеницами, похожий на какой-нибудь танк времён взятия
Берлина.
	Из него торопливо выпрыгнул молодой летенантик в длинном чёрном плаще
до колен и милицейской шапке.
- Алексей Григорьевич, - задорно сказал он, на ходу прикладывая ладонь к
виску, - разрешите?
	"Блядь, ещё и салютует как америкашка."
- Валяйте, что там у вас? - подполконик опустил своё расрасневшееся от мороза
лицо к чёрной вымерзшей земле, покрытой белым снежком и льдом.
- Мы нажали на него, он во всём признался. Правда, на счёт места он ничего 
уточнить не мог, но скорее всего мы копаем верно...
- Да... Да, да, да... Только ты мне вот что скажи... Как он мог в парке-то
орудовать? Людно здесь и дорога рядом.
	Разделся шум - участковый разгонял шпану, которые всё время норовили
залезть за оцепление. Рабочие отползли назад от места раскопок, уступая дорогу
экскаватору.
- И потом, - продолжил подполковник - что за дуру ты сюда притащщил?!
- Где? - замялся летенант - Это? Это чтоб копать легче.
- Копать легче, - передразнил Алексей, затянулся и бросил окурок в снег - 
они пока этой сволочью копать будут всё разворотят... А этот, признался ещё
в чём-нибудь?
- Признается, если надо, - с улыбкой ответил летенант.

- Быстро, гад, копает... - сказал легко одетый человек. От жгучего мороза он
легко приплсывал на месте и обогревал ладони дыханием.
- Быстро... Чего это вы мерзните здесь стоите? Может налить? - ответил рабочий
в ярко-ораньжевом комбинизоне. 	
- Нет, - ответил другой молодой человек, с камерой в руках - у нас сьёмка скоро.
Нельзя нам.
	Рабочий многозночительно закивал головой.
- Слушай, - обратился человек с камерой к другому - может в машину пойдём, а?
- Не. Откопают ведь сейчас. Не пропустить бы.
- Легко тебе говорить... У тебя, вон, варежки шерстяные, а у меня - мандула.
И тяжеленная ведь, гадина.
	Другой человек обернулся в сторону их белого автомобиля, с наклеенными
зелёными буквами "дорожный патруль" и негромко проговорил:
- Погоди. Сейчас уже раскопают. Дай камеру - подержу пока...

- Э-э-э-э-э... Смотри-ка, Михайло! Никак докопались наконец?!
	Михаил, грузный прораб, влез в земляной карьер, где теперь орудовали
рабочие и, протиснувшись между ними, посмотрел в центр раскопок. В небольшом
углублении, которое вырыли рабочие на дне оврага, виднелось овальное 
белое пятно, сероватого оттенка. 
	Михайло брезгливо докоснулся до пятна рукавицей.
- Оно, кажись... Копайте дальше. Тока без лопат теперь! Не повредить главное.
	Сказав так Михаил вылез из карьера, чтобы помочь эксковатору, сделавшему
свою работу, выехать из оцепленного парка.
	Рабочие остались в некотором недоумении.
- То есть как это - без лопат?... - тихо проговорил Трифон, - руками, что ли?
- Да хоть и руками... - сказал старый, бородатый дед Панкрат, и, встав коленями
на замёрзшую глину, стал руками стал руками отламывать пласты леденистой почвы.

	Скоро в карьер спустился подполковник Алексей и летенант Саваров.
- Ну, что у вас там? - спросил подполковник у роющих руками рабочих.
- Вот, - сказал Трифон, утирая нос - руку почти откопали.
	Летенант заглянул через плечо.
- А что это за дырка такая? - спросил он.
- Да это Петр перестарался. Киркой про земле жахнул и в руку угодил.
	В небольшом углублении была видна очень белая, с грязными серыми
разводами, рука. Из за своей белезны она казалась как будто ненастоящей,
кукольной. Где-то в районе предплечья виднелась глубокая квадратная вмятина.
	Алексей отвернулся и отошёл к краю карьера, увлекая за собой молодого
летенанта.
- Подумай только, на хуй ему было закапывать их на такую глубину, а? - спрашивал
как будто сам себя седой и толстый подполковник.
- Дык он же этот, - летенант Саваров покрутил ладонью у виска - параноик. Психо-
пат. Они ведь ещё и не такое выделывают...
- Психопат-то он конечно, психопат... - промычал подполковник, задумавшись.
	В это время в овраг спустились двое - один с камерой в руках, другой -
с чёрным толстым шнуром, идущим от камеры до самого автомобиля.
- Так, Паша, снимай... Товарищи, пропустите! Вот...
	Павел стал снимать руку с разных ракурсов. Тот, что держал шнур, 
похоже, режиссер, инструктировал оператора:
- Так... Так, ты это, дырку-то получше сними... Да... Потом нарезку сделаем...
Серые пятна давай...
- А что это за пятна-то? - спросил один из рабочих.
- Это, милчеловек, гниль. Прежде чем труп леденеть стал, он подгнил в земле 
немножко, - терпеливо пояснил режиссер, - а ты, Паш, пальцы запечатли, особенно
кольцо на безымянном... Так... Спасибо, люди добрые, копайте дальше.
	Павел с камерой отошёл в сторону, а рабочие нехотя принялись ковырять
неподатливую ледяную почву.

	Сначала покозалась грудь и голова, затем непомерно вздутый живот и 
ноги. Это окозался оледеневший труп обнажённой женщины, лет двадцати пяти, с 
тронутым гнилью телом (особенно на грудях и лице) и громадным, иссиня белым, 
животом. Наверное, девушка была беременна.
	Поскольку коричневые волосы окончательно вмерзли в глину, их откололи
у самого основания.
	Рабочие, утомленные работой, нехотя вынесли труп, застывший в неудобной
позе, к краю карьера и продолжили раскопки дальше.
	Подполковник Алексей подошёл к одиноко лежащему трупу и постучал
подошвой по большому животу. Раздался такой звук, как будто бы он стучал
по дереву или стене.
- Эк, паршивец что делал... Видишь, прорези в шее? Это он её - вжик.
	Саваров поглядел на лицо девушки. Оно было почерневшим, с неестественно
стянутой верхней губой и выгнившими глазами.
- Извините... Мы это... Нам того, снять надо...
	Алексей обернулся и увидел улыбающегося молодого человека в очках,
а за ним ещё одного, с камерой.
- Пожалуйса, - спокойно сказал подполковник, - только смотрите, не обкончайтесь.
	Он, с летенантом степенно пошли в сторону копающихся рабочих.

	...Девочку, видимо, он закопал живой. Этому свидетельствовала её 
неестественная поза - открытый в крике рот, глаза на выкате, руки, как будто
скребущеся о что-то.
	На вид ей было лет семь-восемь, по видимому её закопали много позже,
потому что гниение её почти не коснулось.
	Из за своих детских пропорций, она совсем походила на белую фарфоровую
куклу, облепленную застывшей грязью. Как и первая жертва, она была обнажена,
кроме покрытых грязью и инеем зашнурованных ботинок, намертво примороженных
к её ступням.
	Когда один из рабочих стал осторожно вынимать её из углубления, раздался
негромкий треск и одна рука, которую, видимо, не до конца раскопали, осталась
торчать из замерзшей земли.
- Вот удружил, брат. - зло сказал Саваров.
- Так я ж это... - пристыженно начал рабочий, совсем бережно перенося однорукую
девочку к первому трупу.
- Смотри-ка, Саш, промерзла-то как. Как лёд ломается. - с интересом сказал
человек с камерой режиссеру Павлу, указывая на торчащую из ямы руку.
- Пойдем запечатлеем... Отломанная рука - это интересно, из этого можно
целый сюжет сделать...

- Таак, так... Ты лицо её снял?
- Снял, а как же.
- Не, ты посмакуй, смотри какая у неё гримаса... 
- Да снял я... Теперь что?
- Теперь обрубок сними, внутрь загляни.
- Ага...
- Таак... Спускайся ниже, ниже... Вот! Ботинки её! Снимай. Хороший, бля,
кадр... Теперь возьми общий ракурс - беременная мама и её убитый ребенок...
- Дык, это ж не её ребнок! Они с разницей в несколько недель закопаны.
- Что ты как маленький. Скажем - её ребенок и всё. Так драматичнее.
- Ну как знаешь.
	Павел выключил камеру и отошёл в сторону, пропуская к телам Алексея
и Саварова.
- Так, - начал подполковник, - Всё готово. Ну... Зовите всех сюда.
	К телам подтянулись пять рабочих и телевизионщики, уже без камеры.
- А где участковый? - оглядывая всех спросил Алексей.
- Он там, периметр охраняет... - неуверенно ответил Саваров.
- На хуй периметр, зовите сюда!
	Кто-то из рабочих выбрался из карьера и через минуту спустился обратно,
вместе с участковым.
	Запыхавшийся участковый протиснулся в круг и с интересом осматривал
вырытые тела.
- Ну вот, - громко заговорил Алексей - все здесь? Хорошо. Достать члены!
	Все завозились, нехотя доставая на мороз свои половые органы.
	"Иш ты. Толстый, маленький и уродливый. Как и он сам" - подумал Саваров,
глядя на член подполковника. Его же пенис торчал из его черного плаща, напоминая
видом воткнутую в плащ палку.
	Все стояли вокруг обмерзших трупов, достав свои члены, придерживая их
двумя пальцами, недовольно приплясывая.
- Бля... Я так все яйца себе отморожу, - с ухмылкой сказал Трифон.
- Ты чего, мудак? Зачем яйца-то достал?
- А ты попробуй с такими штанами, бля...
	Алексей дождался пока все успокоятся и скомандовал:
- Начали! - и но трупу беременной женщины забарабанила бледная струя мочи.
Скоро к подполковнику присоеденился Трифон, затем Саваров и скоро сразу
десять струй стали заливать лежащие на земле тела.
- Ты это, брат, поосторожней! Ты ж меня чуть не облил!
- Прости, ветер блядский...
	Ссали сначала на женщину, потом на девочку. Обливали в основном лица
(многие пытались попасть в раскрытый рот девочки) и сомкнутые промежности.
	Саваров долго поливал живот беременной женщины, потом её грудь.
Уже под конецпару капелек мочи успел уронить на испуганное лицо девчушки.
	Оператор Павел, из спортивного интереса, пытался попасть струей в
квадратную дырку на руке женщины, участковый безыдейно лил мочу на её 
покрытый черными волосами, лобок.
	От струй в воздух поднимался легкий пар и скоро горячая моча стала
подтапливать трупы, размывать кожу. 
	Постепенно число струй иссякло, все, отряхнув члены, заправили их
обратно.
- Всё, господа! - сказал подполковник Алексей и рабочие стали потихоньку 
расходиться.
- Так, значит. Ты беги, участковому скажи, чтобы оцепление не снимал, мало ли
чего... - сказал он через некоторое время Саварову. Тот убежал.
	Затем он повернулся и увидел, что в карьере ещё стоят два молодых
человека.
- А вам чего здесь надо? - строго спросил он.
- Мы? Мы тут ещё немного поснимаем. Можно?
	Алексей вздохнул и раздраженно ответил:
- Можно, снимайте...
- Да нам тут не долго... - ответил человек с камерой.
- Уж надеюсь. Так... Теперь можно, пожалуй и рапорт писать...

				(а) Злой Лузер Коленька, angry-looser@narod.ru
						Октябрь 2002 - май 2003